Самые мягкие и трогательные стихи, книги и картины напи­саны русскими поэтами, писателями и художниками об осени.

Левитан, как Пушкин, Тютчев и многие другие, ждал осени как самого дорогого и мимолетного времени года...

Семья Чеховых была талантливой, шумной и насмешливой. Дурачествам не было конца. Каждый пустяк, даже ловля ка­расей или прогулка в лес за грибами, разрастался в веселое со­бытие. С утра за чаем уже начинались невероятные рассказы, выдумки, хохот. Каждая забавная человеческая черта...

Как часто и глубоко мы ошибаемся в своих оценках писате­лей из-за неистребимой склонности приклеивать на каждого писателя ярлыки. Чехов почти всю жизнь прожил с ярлыком «пессимиста» и «певца сумерек», о Бунине всегда говорили как о «холодном мастере» и «бесстрастномпарнасце»....

Я изучал осень упорно и долго. Для того чтобы увидеть по-настоящему, надо убедить себя, что ты видишь это впервые в жизни. Так было и с осенью. Я уверил себя, что эта осень пер­вая и последняя в моей жизни. Это помогло мне пристальнее всмотреться и увидеть многое, чего я не видел раньше, когда осень проходила, не оставляя никакого следа, кроме памяти о слякоти и мокрых московских крышах...

Так началась осень. Для меня она пришла сразу в это утро. До тех пор я ее почти не замечал: в саду еще не было запаха прелой листвы, вода в озерах не зеленела, а жгучий иней еще не лежал по утрам на дощатой крыше.

Осень пришла внезапно. Так приходит ощущение счастья от самых незаметных вещей: от далекого пароходного гудка на Оке или от случайной улыбки...

У самой воды большими охапками выглядывали из зарослей мяты невинные голубоглазые незабудки. За свисающими пет­лями ежевики цвела по откосу дикая рябинка с тугими желты­ми соцветиями. Красный клевер перемешивался с мышиным горошком и лютиком, а над всем этим тесно столпившимся со­дружеством цветов поднимался исполинский чертополох. Он крепко стоял по пояс в траве...

 

 

Интересы Александра Петровича Довженко были значитель­но шире его профессии режиссера и сценариста. Режиссура была только одним из обликов этого удивительного художника, мыс­лителя и спорщика...

Удивительно, до чего все неясно в биологии, медицине, пси­хологии. Конечно, трудно объяснить работу мозга: все...

Шалва Александрович Амонашвили — педагог и психолог, один из создателей системы начального обучения детей с шести­летнего возраста в нашей стране.

Массовая культура — это нонсенс. Культура всегда в той или иной мере элитарна. Это не значит, что она оторвана от народа. Нет, она подтягивает людей.