В оранжерее происходила распродажа цветов. Покупателей было немного: я, мой сосед-помещик и молодой купец, торгу­ющий лесом. Пока работники выносили наши великолепные покупки и укладывали их на телеги, мы сидели у входа в оран­жерею и беседовали. В теплое апрельское утро сидеть в саду, слушать птиц и видеть, как вынесенные на свободу цветы не­жатся на солнце, чрезвычайно приятно.

          Укладкой растений распоряжался сам садовник. Это был по­чтенный старик в меховой жилетке, без сюртука. Он все время молчал, но прислушивался к нашему разговору и ждал, не ска­жем ли мы чего-нибудь новенького^[1]. Это был умный, очень до­брый, всеми уважаемый человек. Он знал по-русски, по-шведски и по-немецки, много читал на этих языках. Нельзя было до­ставить ему большего удовольствия, как дать почитать какую-нибудь новую книжку или поговорить с ним, например, об Иб­сене. Были у него слабости, но невинные: к примеру, он называл себя старшим садовником, хотя младших не было. (144 слова)